На службу и в поход – со своим … сундуком
За время пандемии музей Северо-Донского казачьего войска (штаб в Воронеже) обрёл необычную экспозицию. Её основа – походный сундук хопёрца Н.П.Галушкина.
Помимо «личного имущества» Николая Павловича Галушкина, в экспозиции, которая называется «Скрыня – это казачий походный сундук», собраны фоторепродукции, архивные материалы, воспоминания станичников, газетные публикации и другое.
На снимке: зимняя переправа казачьего тылового обоза через водную преграду. Фото В.Булла.
ХОПЁРСКИЙ казак с хутора Галушкинского Области войска Донского (ныне Волгоградская обл.) Николай Павлович Галушкин – родной дед атамана СДКВ Виктора Васильевича Галушкина.
- У хуторян-«галушкинцев» и прочих хопёрцев в ходу было слово «скрыня», у казаков же, проживавших в иных местах Придонья, – «скрытня», а у тех, кто служил на флоте либо работал на железной дороге, – «рундук».
Когда не хопёрец, а сторонний современный человек впервые слышит про скрыню, то, чаще всего, теряется – непонятно, что имеется в виду. А со скрытней всё обстоит проще: можно догадаться, что это слово произошло от глагола «скрывать», то есть прятать от постороннего взора.
ЕСЛИ исходить из слова «скрывать», то, в первую очередь, нужно вести речь о больших домашних сундуках, которые использовались казаками вместо шифоньеров, шкафов и тому подобной мебели.
В них и вправду хранилось то, что не предназначалось для всеобщего обозрения, – приданое для молодой казачки (оно готовилось чуть ли не с рождения девочки), семейные реликвии – свадебные одеяния, крошечные детские рубашечки – «крестильные сорочки», награды предков и т.д.
ПОХОДНЫЕ скрыни и скрытни как бы переняли название от домашних сундуков – деревянных коробов с крышкой для хранения вещей, которые занимали в курене «почётное» – видное место (пример описания казачьего жилья из музейного материала: «У фасадной стены в одном простенке стоял цветок, а в другом висело зеркало, и стоял на полу сундук–скрытня, окованный железом»). Бережно сберегаемые в куренях сундуки обычно имели укрывную накидку, а ночью могли использоваться как спальный лежак.
ИЗ НАЗВАНИЯ музейной экспозиции Северо-Донского казачьего войска (СДКВ, штаб-квартира и музей в Воронеже) сразу видно, что она рассказывает о походно-вещевом имуществе, притом исключительно меньшего размера, которое обязан был иметь каждый казак. Какого именно размера – про это сведений нет. Но, судя по всему, если какой-то «циркуляр» и предусматривал стандартизацию походных сундуков, то вряд ли он соблюдался. Тут важнее было другое…
КАК СООБЩАЕТ в одной из публикаций хранитель Фроловского краеведческого музея Волгоградской области Николай Васильевич Ермольев, по законам Российской империи казак должен был взять с собой на службу «справного коня» и более 70 предметов: снаряжение, сбрую, торбу под овёс, а также многое другое, что укладывалось в походный сундук (нательное бельё, полотенца, носовые платки, портянки, подшивной материал, нитки с иголками и др.).
Был строгий перечень, он наклеивался на внутреннюю сторону откидной крышки у всякой скрыни, которая официально именовалась армейским сундуком.
МЕЖДУ ПРОЧИМ, во время призыва всякий казак проходил через три комиссии. Помимо той, что определяла его здоровье, были ветеринарная (проверялось состояние коня) и интендантская (соответствует ли перечню армейский сундук).
Поэтому, как только рождался в семье мальчик, начинали думать об его сборах в армию. Ежели средств не хватало, то занимали у родственников, или сдавали в аренду надел земли. Если же дела были совсем плохи, допустим, юный казак остался без родителей, его «собирали всем обчеством». Либо определяли в табунщики. Что имеется в виду?
Каждая станица имела свой табун для пополнения конного состава, который содержался на малопригодной для пахоты земле. Казаки «без сундука» стерегли и объезжали лошадей, и это шло им в зачёт как «действительная служба», а сам казак «должон был думать, как укрепиться, обжениться и хозяйством обзавестися» – чтобы и сундук «справить, и всё протчее поиметь для службы походной».
НО НЕИМУЩИЕ «табунщики» нас несколько отвлекли. Поскольку походные сундуки в любом случае были довольно-таки объёмными, их заранее отправляли на подводах к пункту сбора или убытия в войска. В войсках сундуки находились в хорошо охраняемом обозе – этим занималась тыловая служба. В малых походах и дозорах использовались вьючные лошади.
КСТАТИ, на некоторых старых фотоснимках и картинах можно видеть казаков на привале, а вблизи них – небольшие ящики, также изображены казаки в походе, а рядом с ними – вьючные лошади с сундуками.
Однако, это вряд ли чьи-то «персональные» скрыни/скрытни – есть свидетельства-воспоминания о том, что существовали специальные интендантские сундуки с провизией на определённое количество суток похода, от этого зависел их размер или количество. На них имелись стандартные надписи о принадлежности к подразделению.
НА ЛИЧНЫХ же сундуках обозначения были самые разные и исполненные либо сами казаками, либо станичными или хуторскими умельцами, сотворившими скрыню/скрытню.
Притом всё могло ограничиться всего лишь одной большой буквой, образованной «вечными» шляпками медных гвоздей (например, «М», как видно на архивной фотографии).
Но чаще всего делалась более развёрнутая надпись; как раз таковая имеется на скрыне войскового музея: «КНПГ», что означает «Казак Николай Павлович Галушкин», она сложилась всё из тех же гвоздевых шляпок (см. ниже).
А на походном сундуке казака станицы Ново-Григорьевской, расположенной на реке Иловле (приток Дона), Дмитрия Борисовича (фамилия не читается) содержится надпись, нанесённая белой краской.
Скорее всего, Димитрiй служил в казачьем подразделении, которое не было самостоятельным, а входило в пехотное, артиллерийское или иное воинское соединение, — именно у «армейцев», а не у «конников-казаков» практиковались стандартные обозначения хозяев персонально-обязательного имущества личного состава конкретной единицы императорских вооружённых сил, особенно в Первую мировую войну.
КСТАТИ, на музейном сундуке стоит «осовремененная» фотография урядника Н.П.Галушкина, а далее на нём уместились снимки, связанные с его земляком-хопёрцем Б.С.Лощилиным – выдающимся казачьим фольклористом; кроме того, мы видим фото 6-й Донской казачьей отдельной сотни, в которой служил ещё один родич атамана В.В.Галушкина – младший урядник Андрей Иосифович Варков, а также имеется портрет подъесаула Семёна Максимовича Шеина – уроженца «галушкинских» мест, увековеченного М.А. Шолоховым в бессмертном романе «Тихий Дон».
Вот таких замечательных казаков «собрал вместе» походный сундук Николая Павловича Галушкина.
ДО НАШИХ дней дошло много сундуков с указанием их хозяев на металлических табличках или на узких замковых петлях-запорах – на так называемых цепках.
В музее СДКВ хранится цепок, на котором сделана гравировка: «Лейб-гвардии Атаманского Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича полка 2-й сотни казак Василий Федотович Агеев Хопёрского округа ст. Филоновской хут. Роговского 1911 года 21 октября» (фото слева).
Означенный хутор Роговской располагается сравнительно недалеко от хутора Галушкинского, правда, ныне у него другое название: Рог-Измайловский – в советское время Роговский объединили с х.Измайловским.
Помимо этого, на музейных фото запечатлены цепки с более ранними указаниями на владельцев сундуков: «Конвой Его Величества Казак Иосиф Кулебякин 1882 г. август 16. 9 дня». Или вот такой текст: «Лейб-гвардии его императорского наследника цесаревича полка 3 сотни казака Трифона Фёдорова Фимина станица Сергиевская 1897 года августа 15 дня».
ОСТАНОВИМСЯ, всё же, на более поздней, нанесённой по металлу надписи: «Лейб-гвардии казачьего Его Императорского Величества полка 2-ой Сотни урядник Ляхов Д.В. 1909 года 9-го февраля, С.-Петербург, ст. Раздорская» (фото справа).
По семейной легенде потомков означенного урядника, это – наградной сундук их заслуженного предка.
ОДНАКО, исследователь казачьей старины Сергей Ефремов задаётся вопросом: из чего следует, что это – именно «наградной» сундук?
Что ж, надпись выполнена методом гравировки и грамотно. Сам сундук имеет богатый и явно не походный вид. Но доподлинно известно, что подобные «расписные» скрыни/скрытни часто заказывали сами небедные казаки «императорских полков», незадолго до демобилизации, так сказать, «в память о службе». Такая «мода» бытовала среди казачьей гвардии (Лейб-Гвардии Казачий и Атаманский полки, чуть меньше – Сводно-Казачий полк – из-за его более позднего формирования).
К тому же, заслуги у иных станичников были такие, что они со временем нисколько не сомневались в том, что это их «сам царь-государь наградил». Но император если б и поощрял, то стандартными, а не исполненными «на все изжоги» сундуками, вплоть до того, что те имели «ключ с музыкой», «железное морожение» (забытый ныне способ нанесения рисунка по металлу), стеклянное смотровое окошко в крышке, потайные места и другое.
ВПРОЧЕМ… Разве не интересно читать такое вот газетное свидетельство: «В мае 1903 года Супруга Императора Романова Николая Второго находилась с младшей дочерью на лечении в городе Кисловодске. Эскорт на прогулке сопровождал атаман казачьей сотни с казаками.
После отбытия Романовой из Кисловодска в июне месяце, атаман казачьей сотни был вызван в Санкт-Петербург Романовым Николаем Вторым. Где атаману был жалован сундук с подарками. Сундук был подарен к 100-летию города Кисловодска 8 июня 1903 года».
Между прочим, этот «императорский» сундук был выставлен не так уж давно для продажи на сайте Авито, за него владелец запросил немалую, согласитесь, сумму – 1 млн рублей.
ВОЙСКОВОЙ атаман СДКВ казачий полковник Виктор Васильевич Галушкин не стал высказывать однозначное мнение по этому поводу. Ведь, с одной стороны, вроде как негоже «торговать казачьей историей». С другой стороны, – просто удивительно, что так дорого ценится эта самая, «отражённая в обычном, на первый взгляд, сундуке, казачья старина».
При всём при этом неоднозначные мысли порождает сочинение школьницы из Азовского района Ростовской области, которая случайно обнаружила «наградной сундук» своего предка в сарае у бабушки – он использовался в качестве … кормовых яслей для домашнего скота («было время, когда казаки многое убирали подальше, чтобы не накликать беду»).
- Восстановленная по инициативе юной казачки скрытня была передана в краеведческий музей, а сама она написала в означенном сочинении: «Я горжусь своей родословной. История моей семьи причастна к истории нашего государства, моей малой родины – станицы Червлёной (п. Каяльский Азовского района), к героическим, нелёгким и даже трагическим судьбам донского казачества».
Подобное сказал сайту СДКВ и войсковой атаман, член Рабочей группы по делам казачества в Воронежской области, создатель войскового музея В.В.Галушкин.
Подготовил Виктор ШЕВЧЕНКО.
