Щебекино… О вольных казаках и Отечестве

24 июня, 202324 июня, 2023 Администратор 0 Комментариев

20.06.2023 известная журналистка Д.Асламова опубликовала репортаж «Трагедия Шебекино: нужен новый железный занавес» (интернет-издание Pravda.Ru). Похоже, самое время обратиться к нему.

Шебекино. До украинской границы — всего четыре километра. Когда-то опрятный и богатый городок, из которого разом исчезли люди, труд и порядок…

О вольных казаках и Отечестве

С казаками у меня сложные отношения. Еще со времен перестройки они меня дико раздражали в виде потешных войск: пляски, самогон, опереточные костюмы и шашки, добытые из дедовских сундуков, драки, хоровые песни, разборки, гонор. «Да ну вас к черту! — в сердцах говорила я. — Не дай Бог, придет война, вот тогда себя и покажите. А пока нет у меня к вам веры».

Вот вошла война в маленькое Шебекино, и местные казаки вышли на ночные дежурства. В штаб они приходят утром, одуревшие от усталости. Сначала — совместная молитва, а потом все за стол — чай попить и обсудить ситуацию.

— Наша задача — борьба с мародерством, — объясняет местный атаман Владимир Карагодин с позывным «Патриот”. — Патрулируем территорию совместно с властями. Люди уехали, а нечисть осталась. Есть серьёзные мародеры, которые грабят салоны связи, бытовую технику. А есть просто люди… скажем, с низкой социальной ответственностью. Куда им, бедолагам, ехать? Им тоже надо кушать. Если ловишь такого, с сумкой кефира и хлеба, с продуктами, ну, погрозишь пальцем да отпустишь.

Всё, что у нас есть, — и оружие, и бронезащита, — всё приобретено на собственные средства. Всё оружие — по лицензии, огражданенное, то есть имеет статус гражданского оружия. Вот как эта снайперская винтовка Драгунова. Наша ценность в том, что мы хорошие стрелки, отлично знаем местность, все тропки в лесу, ежегодно проводим командные первенства по стрельбе. Наша задача — увидеть диверсантов и вовремя сообщить. А вот стрелять мы права не имеем.

— То есть как? — опешила я. — Кабана можно, а диверсанта нельзя?

— Нужно, чтобы он хотя бы хрюкнул. Мы имеем право на ношение, но не на применение оружия. Если из диверсанта вынут охотничью пулю, могут и наказать. У нас нет официального статуса.

— Так заключайте контракт с Министерством обороны — и вперед.

Казаки угрюмо молчат.

— Мы — вольные казаки, — спокойно говорит Владимир.

— Но даже вольные казаки царю-батюшке служили, — возражаю я.

— Пусть тогда казаков курирует лично президент. Как президенту не доверять? Наш лозунг: за веру, царя и Отечество. Царя нет, но Отечество есть.

И вдруг казаков прорывает:

— Что за война такая договорная, если к врагу идут нефть, газ и аммиак?! Шебекино уже полгода кошмарят, с тех пор как всушники вышли к Волчанску (город в Харьковской области. — Д. А.) Заезжают на позиции, накидывают сколько хотят, а «ответки» с нашей стороны никакой. Они приехали, отбомбились и уехали, и только минут через пятнадцать от наших полетело. Нет контрбатарейной борьбы. Пригожин еще три месяца назад сказал, что бить будут по Белгородской области.

А в Москве обыватели вообще думают, что Шебекино — это Украина. Москвичам ничего не интересно: они привыкли отдыхать, отпуск планировать, а государство для них — внутри Садового кольца.

Когда в Подмосковье сбили семь дронов, так по всем каналам говорили, что испуганным гражданам нужны психологи. А у нас за сутки 800 прилетов было, мы даже рекорд Донецка побили, но в новостях мы идем десятой строкой. Мы все возмущены, что наши проблемы замалчиваются! Тысячи людей оставили город, выехали и ждут, что будет дальше. Как же так?!

В наступившей тяжелой тишине я спрашиваю:

— Что за люди против нас в Харьковской области воюют?

— Да те же русские, только они предатели, власовцы. Мы раньше с Украиной были как один кулак: они нам сало и колбасу возили, мы им бензин продавали. Вся родня там осталась и друзья бывшие. Но теперь они говорят, что они другие, особые. А мы и сами поняли, что они ДРУГИЕ.

Наши солдаты, в отличие от их солдат, за спинами мирного населения не прячутся и артиллерию в детских садах не размещают. Вспомните Мариуполь, где «всушники» в многоэтажках закрепились. Они — каратели, они не воины по духу. Мелкие душонки. Сколько к нам беженцев пришло с Харьковской области! А тех, кто остались, они зачистили. Вот это нас и разделило, — их нацистская сущность.

«Нам нужен новый железный занавес»

В кафе «для своих» «Станица» меня приводит атаман Белгородского округа Союза казаков России Костюков Евгений Иванович, крепкий седой казак с чапаевскими усами и ядрёным армейским юмором.

В кафе кормят просто и вкусно: окрошка, котлеты и компот. Здесь все друг друга знают, и люди тут непростые — опытные бывшие силовики, хотя бывших силовиков, как известно, не бывает. Все почтительно приветствуют атамана Костюкова. Идут тихие разговоры, опять же, понятные только своим.

— У вас тут мафия собирается? — тревожным шепотом спрашиваю я атамана. — Сдайте пароли, явки, адреса.

— Мёртвые не потеют. Вторая серия, — тоже шепотом отвечает он.

— А первая серия как называется?

— Мёртвые еще потеют.

Мы от души хохочем. Атаман Евгений Костюков — это колоритная фигура! Полковник в отставке, ветеран КГБ-ФСБ России. С 1983 года исполнял обязанности по оперативному прикрытию государственной границы СССР с Афганистаном. «Да какая там на границе работа? Все по расписанию, — хохмит товарищ полковник. — Утром ловим шпионов. Потом обед. После обеда — расстрел пойманных шпионов, но сначала допросить и помучить».

И вот так, от шуток-прибауток, мы переходим к серьёзному разговору:

— Все десять лет, пока шла война с Афганистаном, ни одного выстрела не было с афганской стороны, — рассказывает полковник Костюков. — Границу, которая была на железном замке, тогда охраняли пограничные войска КГБ СССР…

Со всей страны отбирали наиболее выдающихся пограничников, которые входили в десантно-штурмовые маневренные группы. Между заставами было расстояние порядка 28 километров. Шла активная работа с местным населением. Создавались пограничные добровольные дружины. У нас до 1991 года даже терактов фактически не было. А сейчас через нашу границу не просто ДРГ (диверсионно-разведывательные группы) входят, а целые войсковые оперативные тактические подразделения. В конце мая парадным маршем в село Козинка вошла украинская бронетехника.

— Как вы объясняете нынешний провал? — спрашиваю я.

— Докладываю. В советское время государственную границу охраняли пограничные войска, а сейчас — пограничная служба.

— В чём разница?

— Войска — это личный состав, который готов к проведению боевых действий, а служба — это люди, которые приходят на работу в белых перчатках и штиблетах и сидят в своих кабинетах. Пограничная служба — это всего лишь пропускные пункты, где проверяют документы. Да, есть дежурные патрули, но охраны между пунктами нет. На КПП проверяют паспорта, а если в десяти метрах будут проходить диверсанты, никто не пошевелится. Погранслужба — это фикция. Поняли разницу?

Сейчас нет пограничных застав. Были бы погранвойска, не было бы украинского вторжения в Белгородскую область. После развала СССР произошла «реформа», которая ликвидировала погранвойска. Почему? Считалось, что все новые государства, не входящие в РФ, будут дружественными, и все будут соблюдать законы. И просчитались.

Давайте вспомним 1941 год. Пограничные заставы сражались до тех пор, пока не были уничтожены. Немцы были уже за 400 километров от них, они к Киеву подходили, а заставы всё ещё несли оборону. Пограничников в плен не брали. Они все погибли в открытом бою, сдерживая натиск.

Если бы в белгородском селе Козинка стояла погранзастава — 28 солдат срочной службы, три офицера и один прапорщик, не прошли бы диверсанты. А прошли бы только в том случае, если бы все пограничники погибли, как в Брестской крепости. И это правильно.

А неправильно вот что. У нас в селе Новая Таволжанка, защищая государственную границу от диверсантов с пистолетом в руках погиб полковник. Лично я преклоняюсь перед его мужеством, но это — нонсенс. Полковник — это командир полка, и он может погибнуть последним со своим знаменем. Но гибель командира — это гибель всего подразделения. Не можем мы полковниками разбрасываться.

Граница у нас проходная, потому что кто угодно может её проходить. Закон о границе — формальная бумажка, которая ни к чему не обязывает. Нам нужен новый «железный занавес» — тот, который против врагов, а не против друзей. А его нет и быть не может без пограничных войск, которые снова придется создавать.

Читайте больше на https://www.pravda.ru/society/1848645-shebekino/.

На снимке вверху: Дарья Асламова, белгородский атаман Евгений Костюков (слева) и казаки.