Прозвища на Верхнем Дону: жива казачья старина!

С незапамятных времён каждый казак-верховец имел кличку. Более того! Бывало, кум подначивает гостя: «Забыл чегось! А как вашу станицу дражнютъ?».

Поясним для начала, что верховцы – это обитатели станиц, лежащих вверх по Дону, начиная с Цимлянской, а низовые – проживающие в сторону Ростова-на-Дону. Но сегодня речь пойдёт о первых.

К ПРИМЕРУ, в нынешней Ростовской области есть станица Мигулинская, территориально она входит в Верхнедонской район, у которого административным центром является станица Казанская. В обиходе жителей названных станиц и поныне дразнят, соответственно, лапшевниками и чапурами (цаплями).

Более того, случается так, что потомки этих верховцев при встрече приветствуют друг друга подобным образом:

– Здорово ночевал, лапша!

– Слава Богу, чапура!

Обратимся к народным преданиям, кои бытуют в обеих станицах и записаны краеведами в разных версиях, в том числе и вот в какой.

… В СТАРОДАВНИЕ века в Мигулинской провинился казак Родион Лапша, приказали его высечь. А тут как раз через станицу из «стольного» Черкасска проезжал генерал – новый наказной атаман Войска Донского, сам не родовой казак.

– Что за сборище? – спрашивает.

Ему и разъясняет местный казак:

– Это, Ваше сиятельство, Лапшу на станичном сборе секут.

– Что ты, братец, чепуху мелешь? За что же лапшу-то сечь?

– А за то, что с ложки дюже сваливается, – ответил казак-шутник.

ПРИЕХАЛ атаман в Петербург, к государю на доклад явился. Спрашивает у него царь, хорошо ли его приняли, достойно ли казаки на Дону ведут себя, не озорничают ли? Атаман и похвались: «Приняли хорошо, за боевые заслуги почитают. И до того же мои казаки соблюдают порядок, что даже лапшу на сборе секут, чтоб с ложки не сваливалась…»

Вроде бы царь подивился, а потом приказал записать этот случай в книгу об истории Войска Донского…

А КАЗАКОВ из станицы Казанской (по-простому — из Казанки) чапурами называют вот по какой причине. Приведём, опять-таки, одну из ходовых версий.

… У донской переправы, в правлении устанавливали строгое дежурство – поочередно молодые казаки «отсиживали» свой срок (за ними так и закрепилось слово «сидельцы»). И вот однажды ждали большое начальство.

… В УТРЕННЕМ тумане подзадремавший сиделец услыхал крик «дозорного» казака: «К вам! К вам!». Тут же доложил по команде: «Едуть! Видать, чичас будуть!» Переплыл станичный атаман со своими штабными реку Дон. Никого. Лишь цапли (по-местному – чапуры) бродят у берега, вылавливают лягушек, которые на зорьке вовсю стали горланить: «Ква! Ква!», что и в самом деле похоже на «крикнутое» предупреждение «К вам! К вам!».

А своё начальство в тот раз сидельцы всё-таки проворонили. Про такую незадачу всему Войску стало известно, а к станице приклеилось «чапурное» прозвище. Оно, всё-таки, безобиднее будет, чем «воронье» прозвание, которое тоже могло прилипнуть на веки вечные.

МЕЖДУ ПРОЧИМ, изображение цапли и наше время можно лицезреть на высоких придорожных знаках при въезде в станицу Казанскую и даже на гербе Верхнедонского района.

ИНТЕРЕСНО, что и казака-лапшу, и казака-чапуру, и всякого другого верховца живущие на Нижнем Дону казаки дразнят лапотниками, а те, в отместку, – низовцами заморскими.

Как полагает известный литератор-краевед Н.Ф.Дик, при домашних работах верховые казаки могли использовать практичные лапти – таковые вошли в обиход на какое-то короткое время в ту пору, когда на Верхний Дон бежали люди из «лапотных» российских мест. Но это не забылось, а в фольклорных записях встречается такой диалог…

– Да разеш то казак, коли он в лаптях шлындрает?!

– А почто мы каблучки сапожек сафьяновых о каменюки хуторские сбивать будем? Токмо низовые в ум не возьмут, что в лето в другой обувочке ходить можно. Вот и жарятся в жару в сапожищах своих заморских.

С ИСТОРИЕЙ заселения Дона связаны и вот такие определения станичников и хуторян: казак низовой – черкасин, черкаса (черкасами звали бывших запорожцев, малороссов-хохлов), казак верховой – пихра, пихрец (казак «мужиковатый», зачастую приписной, эдакий увалень).

ПРИ ВСЁМ при этом в среде верховцев и низовцев всякий казак издревле имел прозвище. Но поскольку сегодня речь о Верхнем Доне, возьмём для примера станицу Шумилинскую всё того же современного Верхнедонского района.

Тут из поколения в поколение передаются клички, полученные по внешности, характеру, привычкам, заслугам и так далее: Чубатый, Седой, Безухий, Горбыль, Чернушка, Спокой, Лиса, Чирик, Волокуша, Оторва, Сабелька, Рубака …

НО В ОСНОВЕ всего этого – не зловредность или «глупая традиция» верховцев или вообще донцов. Просто военизированная жизнь казачества способствовала возникновению прозвищ. Звать друг друга в бою, на выручку и так далее по станичной кличке было проще, особенно в том случае, когда рядом служили-воевали однофамильцы и люди с одинаковыми именами.

Верховцы, которые слышат в свой адрес «дражнение по родовому подворью», не обижаются, хотя и не упускают случая, чтобы подначить земляка. К примеру: «А тебе и вправду пора без ушей ходить» (имеется в виду Безухий), «Гляди-ка, ты же лысый, а сам туда же – он Чубатым прозывается», «На всякую Лису свой Оторва найдётся»…

ШУТКИ, может быть, и не всегда удачные выходят, но они столь же старые и привычные, как и сами прозвища. Похоже, что бытовая память генетически, на уровне подсознания у коренных верховцев просто неистребима.

ДА И ТО: при поиске в станице или на хуторе нужного казака иные заезжие люди в 19 в. зачастую попадали впросак. Ведь донца надо было спрашивать либо по родовому прозвищу (по подворью), либо по атаманским спискам. Под «фамилией» (хвамилиёй) же подразумевалась «супружница» казака, то есть жена.

• А ПОД конец – старая шутка про донские прозвища. Собрались как-то кум Кулеш да кум Рюмаха. Да так и разошлись по-трезвому – третий кум – Дымец не пришёл (дымкой у верховцев тот хмельной напиток называют, что у низовцев, на Кубани и в других местах известен как горилка – проще говоря, самогон).

Подготовили Елена АРТАМОНОВА (https://pandia.ru), Кирилл ЛОГВИН (СДКВ).

Иллюстрации: https://yandex.ru/images/search.