Один из сотен тысяч казаков

Во многом типичной для фронтового поколения является судьба донского казака Петра Ивановича Любченко, воевавшего в 4-м гвардейском Кубанском казачьем корпусе.

• По некоторым данным, в начале Великой Отечественной войны в составе РККА сражались 100 тысяч казаков. Всего же за войну через списки казачьих подразделений прошли более 450 тысяч человек. И это, не считая нескольких сот тысяч казаков, воевавших на общих основаниях в составе обычных (не казачьих) воинских формирований. А казаков-партизан, похоже, никто и не считал.

… Родился Пётр Любченко 10 июля 1923 года. Это, можно сказать, единственный факт из его ранней биографии, который не требует особых пояснений.

Вопрос первый: где родился?

– Место рождения – хутор Карцев Морозовского района Ростовской области, – отвечает сын Петра Ивановича, Юрий, и тут же делает массу уточнений, с учётом «казачьей специфики и экскурса в прошлое».

Оказывается, хутор Карцев испокон веку входил во Второй Донской округ Области Войска Донского и был приписан к станице Таубевской.

На момент рождения Петра Любченко это был просто хутор Морозовского округа Донской области, но со своим сельсоветом – былую приписку к станицам упразднили. При этом активисты настоятельно рекомендовали хуторянам «отречься от царского наследия и писать хуторскую историю заново».

Примечательно, что станица была названа Таубевской в честь наказного атамана Донского казачьего войска, немца по происхождению, барона Фёдора Фёдоровича фон-Таубе. Он славно послужил Отечеству и Дону, являлся героем русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Умер же от заражения крови в 1911-м, похоронен в Новочеркассе.

Однако в апреле 1917 года для «набравшихся вольных идей» станичников-фронтовиков «стало невыносимым», что казаки из других мест обзывали их «фонами». По решению станичного сбора Таубевская стала Морозовской – так называлась ближняя железнодорожная станция. Впоследствии казачья станица стала … рабочим посёлком, а с мая 1941 года – и вовсе городом (Морозовск).

Что касается Ростовской области, которая указана как место рождения гр. Любченко П.И., то надо и тут сделать оговорку: она образовалась незадолго до войны. До этого существовал Азово-Черноморский край, который был разделён на Краснодарский край и Ростовскую область. При этом Донская область прекратила своё существование.

И тут, хочешь – не хочешь, а придётся вернуться к началу разговора: родился, всё-таки, Пётр Иванович Любченко не в Морозовском районе, а в Морозовском округе, и не в Ростовской, а в Донской области. Наверное, чиновникам так проще – вести учёт «людских ресурсов» по современным территориальным наименованиям…

Вывод такой: увы, потомкам многих казаков не так-то просто добраться до своих исторических корней и развеять чужие, а то и свои сомнения насчёт казачьего происхождения. В этом как раз и убеждает пример нашего героя. Вдобавок ко всему, поисковикам-волонтёрам приходится разгадывать невообразимые «ребусы».

Вопрос второй: откуда Пётр Любченко ушёл в армию?

Вопрос не праздный. Дело в том, что родители Петра ещё до войны переехали вместе с ним на жительство в соседний Чернышковский район Сталинградской (ныне Волгоградской) области. В ту пору он был совсем мальчишкой. Перебрались не без оснований. Но прежде надо отметить, что в старые времена хутор Чернышков тоже входил в Область Войска Донского.

Кстати, сейчас в райцентре работает краеведческий музей, а возле него установлен памятный камень с Георгиевским крестом и поясняющей надписью: «Казакам Второго Донского округа ОВД – участникам Первой мировой войны».

По одной из версий, хутор Чернышков, ставший в последствии райцентром при одноимённой железнодорожной станцией, основал ветеран Отечественной войны 1812 года хорунжий Чернышков.

Расстояние между ж.д. станцией Морозовская и ж.д. станцией Чернышков совсем небольшое, всего 37 км, но ведь это – другая область, и люди новые…

Конечно, молодёжь вообще легка на подъём, склонна к перемене мест и поиску лучшей доли. Однако, надо иметь в виду и вот какие обстоятельства.

Рассказывает Юрий Петрович Любченко:

– В родовых семьях моих родителей слово «казак» звучало редко, поскольку долгие годы его произносить было опасно. Увы, политика расказачивания и раскулачивания сделала своё чёрное дело. Мой дед, Тит Васильевич Напалков, в 30-е отсидел 10 месяцев в тюрьме по ложному доносу, и когда его чудом выпустили, он строго-настрого запретил своим домочадцам употреблять это слово. Когда я пацаном гостил у стариков и спрашивал, разглядывая старинные фотографии на стене, кто это, мне просто отвечали, что это «твой прадедушка» и тому подобное. Но не более того…

Взрослея в Чернышкове, Пётр Любченко увлекался спортом. В 17 лет, по окончании школы, поступил в аэроклуб им.Хользунова – как и многие парни того времени, он мечтал стать лётчиком. Но попасть в «армейскую элиту» помешала, похоже, «неподходящая биография».

Ведь одно дело военком, выдавший направление на учёбу и велевший с началом войны: «Не рыпайся, жди повестку!», и другое – «бдительные дяди» из бериевского НКВД. Они копали глубоко и цеплялись за любую мелочь, в том числе за незначительную судимость даже дальних родственников. Из-за этого многие молодые люди, особенно те, у кого были в роду «контрики-казаки», безвинно пострадали.

– Мы с братом полагаем, что в данном случае сказалась, скорее всего, «национальная неблагонадёжность» предков по отцовской линии, – говорит Юрий Любченко, – они были из обрусевших немцев.

А вот стать командиром «красных конников» осенью 1941 года не возбранялось – шло усиленное формирование ударных казачьих дивизий, в том числе «диких» добровольческих, куда допускали даже отсидевших «врагов народа» и тех, кто служил в царской армии, независимо от возраста. Например, бывший урядник и полный Георгиевский кавалер 50-летний Константин Иосифович Недорубов из той же, Сталинградской области, стал впоследствии командиром эскадрона, дослужился до звания капитана и получил за храбрость Золотую Звезду Героя Советского Союза.

В ноябре 1941-го Чернышковский РВК направил Петра Любченко на учёбу в Новочеркасское кавалерийское училище. Но оно ещё с сентября находилось не в Новочеркасске, а совсем в другом месте – в городе Пятигорске, тогдашнем центре Краснодарского края.

Училище состояло из 3-х дивизионов: двух кавалерийских и артиллерийского на конной тяге. На 9 августа 1942 года планировались госэкзамены и выпуск молодых офицеров. Но с 4 на 5 августа курсантов подняли по тревоге, вооружили и направили на подмогу действующей армии. Одни попали в Минеральные Воды, другие в Георгиевск и иные места.

А там мало кому удалось выжить.

«За чужой спиной никто не отсиживался, – только и сказал потом своим сыновьям Пётр Иванович Любченко. – Но на войне у каждого своё везение».

Определённое представление о том времени даёт мемуарная литература, а вот официальная информация по Новочеркасскому КУ почему-то до сих пор скудная. Оказывается…

… На северо-западных и северных окраинах МинВод курсанты отважно сражались с врагом до 10 августа.

… Военный совет 37-й армии объявил училищу благодарность и наградил курсантов и офицеров орденами и медалями.

… Линия фронта у наших 9-й и 37-й армий проходила по селу Новоивановскому, которое находится неподалёку от города Прохладного. Противник намеревался выйти к нефтепромыслам в Грозном. Курсанты 10 дней обороняли этот рубеж. Они уничтожили более 50-ти вражеских танков и свыше двух тысяч солдат и офицеров противника.

Поскольку личный состав училища понёс огромные потери, его работу приостановили, а оставшимся в живых курсантам присвоили сержантские звания и вскоре направили в войска. Пётр Любченко, так и не ставший офицером, попал в 4-й гвардейский Кубанский казачий корпус, служил в отдельном артиллерийском дивизионе корпусного подчинения.

• ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. 1 января 1942 по приказу Ставки ВГК в СКВО в Краснодарском крае был образован 17-й казачий кавалерийский корпус. Личный состав формировался из донских и кубанских казаков-добровольцев. За боевые заслуги 27 августа 1942 он был переименован в 4-й гвардейский.

В составе Северо-Кавказского, Закавказского, Южного, 1-го Белорусского, 4-го, 3-го и 2-го Украинских фронтов корпус участвовал в битве за Кавказ, в Армавиро-Майкопской оборонительной, Северо-Кавказской, Ростовской, Донбасской, Мелитопольской, Березнеговато-Снигирёвской, Одесской, Белорусской, Бобруйской, Минской, Люблин-Брестской, Дебреценской, Будапештской, Братиславско-Брновской и Пражской наступательных операциях.

Десятки тысяч воинов корпуса были награждены орденами и медалями, 22-м присвоено звание Героя Советского Союза.

– Из рассказов отца я понял, что отдельный артиллерийский дивизион корпусного подчинения был своего рода диверсионным казачьим отрядом, – говорит Юрий Любченко. – Его основной задачей являлось уничтожение в тылу тяжёлой вражеской техники – танков, бронетранспортёров и так далее. На вооружении у них были противотанковые ружья и зажигательные термитные шашки (термит горит даже в воде, без доступа воздуха). Передвигались, естественно, на лошадях.

Юрий Петрович сожалеет о том, что не «разговорил» в своё время отца, которого не стало 20 лет назад, что не сделал подробных записей. А среди архивных материалов по всему казачеству времён Великой Отечественной войны он выделяет вот какой.

На поле боя в августе 1943 года под Таганрогом была подобрана записная книжка немецкого офицера Альфреда Курца. Там особенно отличился 38-й кавалерийский полк под командованием подполковника И.К.Минакова. Сохранилась последняя запись, сделанная незадачливым поработителем «большевистской России». Она как нельзя лучше отражает героизм казаков, их общее желание разбить ненавистного врага.

• «Всё, что я слышал о казаках времён войны 1914 года, бледнеет перед теми ужасами, которые мы испытываем при встрече с ними теперь. Одно воспоминание о казачьей атаке приводит меня в ужас, и я дрожу… Даже ночью во сне меня преследуют казаки. Это какай-то чёрный вихрь, сметающий всё на своём пути. Мы боимся казаков, как возмездия всевышнего… Вчера моя рота потеряла всех офицеров, 92-х солдат, три танка и все пулемёты».

«Дон Тихий, а слава о нём громкая», – гласит казачья пословица. Но это – как бы в целом, а Юрий Любченко гордится тем, что его отец не просто «воевал на совесть», но и награждён орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За отвагу», «За оборону Кавказа» и другими.

Его боевой путь в феврале 1945 года прервало ранение. И вот же ирония судьбы: после излечения он был направлен в … Новочеркасское кавалерийское училище, которое теперь дислоцировалось в подмосковном Подольске.

Пётр Иванович был чрезвычайно горд тем, что начальник его «родного училища» генерал-майор В.А.Конинский вместе с 4-мя эскадронами Новочеркасского КУ входил в состав Сводного кавалерийского казачьего полка (командир – генерал-лейтенант Н.Я.Кириченко), принимавшего участие в Параде Победы!

Между прочим, Новочеркасское кавалерийское училище было вскоре, в 1946 году, окончательно расформировано. Генерал Конинский при этом получил назначение на должность командира … 4-го Отдельного гвардейского Кубанского казачьего корпуса, который был переформирован в дивизию и базировался в Ставрополе. В 1958 году он вышел в отставку и жил в … Пятигорске.

А Пётр Любченко стал, таки, офицером! Причём лейтенантом … мотопехоты. Оно, может, и к лучшему, поскольку кавалерия существенно сокращалась – народное хозяйство испытывало острую необходимость в тягловой силе.

Заметьте: в сентябре 1955 года была расформирована и последняя, 4-я гвардейская Кубанская казачья дивизия (бывший корпус). На территории её военных городков разместилось Ставропольское радиотехническое училище Войск ПВО страны. Конников окончательно вытеснил «прогресс», а кавалеристы и казаки «перекочевали» в кинофильмы, песни и «прочий фольклор»… И, как говорится, сотням тысяч героических людей «остались лишь воспоминания»…

Любченко же в 1946 году был направлен в Германию, в так называемые оккупационные войска. С марта 1950-го служил в различных гвардейских частях в Читинской, Ивановской и Горьковской областях, в Южной группе советских войск в Венгрии.

Уволился за выслугой лет в 1967 году, с должности начальника разведки дивизии, в звании подполковника.

– Я в жизни встречал много хороших людей, – говорит Юрий Любченко, – но отец для меня всегда был образцом честного, порядочного, принципиального человека. Его уважали все, кто сталкивался с ним по жизни, так как он бескорыстно всем помогал – кому делом, кому советом, и со всеми был предельно вежлив и внимателен…

Показательно, что, будучи на пенсии, Пётр Иванович долго получал письма и открытки от бывших подчинённых.

На «гражданке» жил в Волгограде, трудился на ответственной должности в райисполкоме, затем занимался охранной сигнализацией Волгоградского отделения Госбанка. После второго инфаркта врачи категорически запретили ему работать, что было совсем не по душе. Ушёл из жизни в 2000-м.

Столичный музыкант «в почётной пенсионной отставке» Юрий Петрович Любченко последние пять лет проживает в городе Лиски Воронежской области и тесно общается с казаками Северо-Донского казачьего войска (штаб в Воронеже), с их атаманом Виктором Васильевичем Галушкиным. Вот чем он завершил рассказ об отце – одном из сотен тысяч казаков, воевавших за нашу Отчизну в Великую Отечественную, но при этом самом родном для него человеке:

– Однажды меня спросили как родового казака: что, по-моему, надо сделать, чтобы возродить казачество? Я ответил: надо нарожать казачат и правильно их воспитать, чтобы они были такими же патриотами, как наши отцы, деды и другие предки, – другого способа нет.

Николай СТАРЫХ, есаул.

Фото: из архива Ю.П.Любченко и https://yandex.ru/images/search