Михаил Шолохов первым из писателей поведал о расказачивании на Дону

О трагедии 1919 года рассказывает третья книга романа «Тихий Дон». По ходовой версии, она была издана лишь благодаря… «вождю народов».

Как известно, третья книга романа-эпопеи о донском казачестве состоит из 24-х глав, при этом их первая половина вышла в журнале «Октябрь» за 1929 год. Затем разгорелись страсти…

• НА ПРОХОДИВШЕМ в сентябре 1929 года II пленуме Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП) Михаилу Шолохову поставили в вину идеализацию казачества и пришили ярлык апологета Вешенского восстания 1919 года – на том основании, что роман назвал главную причину «донского бунта» – ущемление и притеснение казаков со стороны Советской власти.

РЕВНИТЕЛИ идейной чистоты усмотрели «крамолу» даже во фразе о красноармейцах, посаженных на лошадей, но не умевших ездить и потому безобразно подпрыгивавших и трясшихся «на драгунских седлах».

ПИСАТЕЛЬ Александр Фадеев, который замещал в начале 1930 года приболевшего главреда журнала «Октябрь» Александра Серафимовича и был близок к руководству РАППа, категорически отказался публиковать продолжение 3-ей книги в том виде, в каком оно было представлено, и вообще потребовал исключить из повествования «всякие метания Григория Мелехова между белыми и красными». По воспоминаниям Шолохова, Фадеев высказался в том духе, что «ежели я Григория не сделаю своим, то роман не может быть напечатан», а про Вёшенское восстание «и вовсе слышать не хотел».

Шолохов был вынужден публиковать отрывки и главы из 3-ей книги в менее известных периодических изданиях. Таким образом, в течение 1930 года в журналах «Красная нива», «Огонёк», «30 дней», «На подъёме» и в брошюре «Девятнадцатая година» была разрозненно напечатана вторая половина означенной книги.

НА ТО, ЧТОБЫ продолжение-окончание появилось в «едином виде и в одном и том же месте» (имеется в виду журнал «Октябрь»), никак не смог повлиять решительно вставший на сторону Шолохова Александр Серафимович.

СМЕНИВШИЙ его на редакторском посту ставленник Фадеева писатель Фёдор Парфёнов весной 1931 года дал Шолохову от ворот поворот – всё на тех же, фадеевских основаниях.

ТОГДА непреклонный автор обратился за помощью к «главному пролетарскому писателю М.Горькому» (Письмо из Вёшенской от 06.06.1931. См. Шолохов М.А. Собр. соч. в 8 т. М., 1980. Т. 8, с. 31). Однако, даже рекомендация «буревестника революции» напечатать «всё как есть» не возымела своего воздействия на Парфёнова, прикрывшегося «принципиальным мнением редколлегии журнала».

Шолохов взялся, было, за «исправление» написанного, но всё-таки не смог пересилить себя. И вдруг…  

ПРИНЯТО считать, что дело сдвинулось с мёртвой точки только после вмешательства Сталина, с которым Шолохов будто бы встретился на даче Горького благодаря содействию Алексея Максимовича в июле 1931 года.

НО ПОЧЕМУ «будто бы»? Может, не всем известно, что есть воспоминаниям Шолохова, изданные ещё при его жизни (см. С веком наравне. – Ростов-на-Дону: Ростовское книжное издательство. 1981). В них Михаил Александрович уверяет, что в заключение «той беседы» вождь произнёс:

«Изображение хода событий в третьей книге „Тихого Дона“ работает на нас, на революцию! <…> Третью книгу „Тихого Дона“ печатать будем!».

Конечно, жаль, что нет соответствующего фото. Ныне общедоступным является только снимок 1931 года, на котором запечатлены Сталин и Горький (Джугашвили и Пешков).

МОЖНО предположить, что Сталин в силу своих идейных воззрений или текущей политической целесообразности в принципе не возражал против того, как отобразил Вёшенское восстание молодой писатель Михаил Шолохов, которое было порождено пресловутой большевистской Директивой о расказачивании от 24.01.1919. Про восстание, в частности, в 3-ей книге романа-эпопеи сказано:

«Закипел Верхне-Донской округ. Толканулись два течения, пошли вразброд казаки, и понесла, завертела коловерть. Молодые и которые победней – мялись, отмалчивались, всё ещё ждали мира от Советской власти, а старые шли в наступ, уже открыто говорили о том, что красные хотят казачество уничтожить поголовно».

… БЕЗУСЛОВНО, Михаил Александрович Шолохов (1905-1984, лауреат Нобелевской премии по литературе «За художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время») заслуживает нашего казачьего уважения уже потому, что он первым из писателей поведал о трагедии 1919 года, расказачивании на Дону.

При всей вынужденной осторожности, зачисляя чохом в «контрреволюцию» всю станично-хуторскую верхушку, М.А.Шолохов, тем не менее, воспроизвёл жуткую картину. Чтобы убедиться в том, надо элементарно не полениться и хотя бы перелистать 3-ю книгу «Тихого Дона» (пусть в электронном, а не в печатном виде).

ОТПРАВНОЙ ЖЕ точкой для осмысления всего того, что и как было написано про геноцид казачества более 90 лет назад, может стать «литературно-исторический артефакт» – упомянутое выше письмо М.Шолохова Алексею Максимовичу Горькому от 06.06.1931, в котором он заверил:

«Не сгущая красок, я нарисовал суровую действительность, предшествовавшую восстанию…».

Там же, в письме Горькому, Шолохов назвал и факты, служившие непосредственно причиной восстания:

«… Бессудный расстрел в Мигулинской станице 62 казаков-стариков», «расстрелы в станицах Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных казаков (выборные хуторские атаманы, георгиевские кавалеры, вахмистры, почётные станичные судьи, попечители школ и проч. буржуазия и контрреволюция хуторского масштаба) в течение 6 дней достигло солидной цифры — 400 с лишним человек».

Подготовил Михаил ЛОЩИНИН.

Ростов-на-Дону.

Иллюстрации: https://yandex.ru/images/search.