Казачьи байки. «Хотите – верьте, хотите – нет!..»
М.Шолохов сыскивал россыпи народной мудрости и юмора на рыбалке, охоте… Вот и мне крупицы казачьего фольклора доводилось собирать так же.
Взять, к примеру, поездку в станицу Шумилинскую на мероприятия, связанные со столетней годовщиной Верхне-Донского восстания казаков в 1919 году.
ЗА РУЛЁМ автомобиля был наш юртовой атаман хорунжий Артёмов Владимир. Мы же, пассажиры в количестве четырёх человек, едва уместились в тесном салоне его «Хундайчика». Да ничего! В тесноте, да не в обиде!
Чтобы скрасить долгую дорогу, старший урядник Сергей Ивлев начал травить байки из собственной жизни:
«Тёщеньку свою, Марию Васильевну, я любил, царствие ей небесное. Вот уж женщина была доброты отменной! Вот только уж очень наивная.
Вот помню, когда приехал свататься к своему Верунчику, то тёщенька принимала меня по высшему разряду. Выставила на стол отменной выгонки самогон. В конце разговора я, разомлевший от такого приёма и употребления этого ядрёного напитка, заявил:
– Мама, я беру вашу доченьку только вместе с самогонным аппаратом. Это моё непременное условие.
Поверила и отдала аппарат. Да только я потом его вернул — у тёщи лучше самогон получался!».
Сергея прервал юртовой атаман:
«Вот ты тёщу вспомнил… Все вы, братцы, знаете, что я зять Новосёловский. Так вот, решил я однажды проведать тестя и тёщу и за рулил к ним в гости.
Встретила меня тёща весьма неласково. На мой вопрос, где отец, в сердцах выпалила: «Да где же ему быть? Сидит с друзьями в летней кухне и водку хлещет. Что б ему!..» Теперь настроение тёщи мне стало понятным.
Захожу в летнюю кухню. Тесть с друзьями сидят вокруг стола, на нём уже початая четверть самогонки, а из закуски только хлеб, да кусок сала с баночкой горчицы. Увидев меня, тесть радостно вскочил из-за стола: «Братцы, зять приехал! А ну-ка, в честь этого, наливай!». Когда выпили, каждый потянулся с куском сала к баночке с горчицей. Смотрю, а тестев сосед к горчице не притронулся.
– Дядя Миша, а что это вы закусываете салом без горчички, ведь вкуснее будет? – спрашиваю.
– Да я её, Володя, с одной поры не ем и смотреть на неё не могу. А дело было так…
… Истосковались мы с друзьями по рыбалке. Быстренько побросали в люльку мотоцикла снасти, а четверть с самогоном бережно упаковали в фуфайку, дабы не разбилась. Ну, а на закуску, как и всегда, кусок сала, несколько луковиц и горчица.
На речке, пока накачали лодку, поставили снасти, уже совсем уж стемнело. Ни зги не видать! А выпить не терпится, не до костра. После первой рюмки все сразу же потянулись к баночке с горчицей, но у той узкое горлышко. Последовало мудрое решение: сорвать лист лопуха и вывалить на него содержимое банки.
Утром, на рассвете, понятное дело, организм требовал продолжения «банкета». И тут, хотите верьте, хотите нет, нашему взору предстала такая картина: посреди «стола» лежал лопух с остатками … коровьей лепёшки. Лист лопуха же с нетронутой горчицей находился поодаль… Вот с тех пор я на горчицу и смотреть не могу, не то, что её есть».
Разговор продолжил подъесаул Коновалов:
«Да, история! Чего только по пьяному делу не бывает. Вот я вспоминаю…
Однажды вечером пришёл я домой еле тёпленький и завалился спать в зале на диване. Упал, казалось, замертво, да вдруг проснулся. За окном — темень. Слышу — на кухне какой-то разговор. Ага, один голос принадлежит моей жене, другой – соседке. Она совсем недавно перебралась к нам жить с Украины.
Речь ведёт соседка: «Ты же знаешь, я мужа рано потеряла. Осталась я с двумя детьми совсем одна. А их кормить и на ноги поднимать надо. Устроилась я тогда на работу в наш Старобельский санаторий посудомойщицей.
Однажды ночью, как обычно, возвращаюсь домой через парк. А тут из кустов выходят трое хлопцев, на вид лет по шестнадцать-семнадцать. «Давай, тётка, сама знаешь, чего. И всё тут! А то прибьём!» Видно, они давно заприметили, что я каждый поздний вечер хожу этой дорогой. Я взмолилась: «Да что вы, я же старая уже. Что вы, себе помоложе не найдёте?». «Нет, давай, и всё!» Ну, думаю, что делать? Будешь упираться — так ведь прибьют, дети сиротами останутся.
Короче, согласилась я. Когда старший запыхтел на мне, я одной рукой обхватила его, а другой схватила за коки и сильно сдавила. Он как заорёт: «Ой, тётечка, отпусти меня!». А я-то не отпускаю. Он орёт. Глядя на эту картину, те двое бросились наутёк. Так все и утекли.
А я после этого случая сразу же уволилась из санатория и решила перебраться, от греха подальше, в Россию. Продала там дом, вот и переехала к вам».
УСЛЫШАВ эту историю, я открываю глаза, а передо мною стоит чертёнок с рожками. Мгновенно покрываюсь холодным потом и сразу трезвею. Ну, думаю, с пьянкой надо завязывать…
Как потом оказалось, когда я спал мертвецким сном, котилась коза и моя хозяйка позвала соседку, что бы та помогла ей. Козлят с хлева занесли в дом. Пока женщины пили чай и беседовали, козлята обсохли и разбрелись по дому. Вот козлёнка я-то и принял за нечистую силу. Вот так-то бывает…».
… ЗА РАЗГОВОРАМИ не заметили, как проскочили мост через Дон в станице Казанской. До Шумилинки теперь оставалось совсем ничего.
Владимир ЛЯДЕВ.
Печатается в сокращении.
На снимке: скульптурное изваяние Деда Щукаря в Волгодонске/ Фото А.Тихонова.
Полезная ссылка:https://proza.ru
