Великан в казачьем облачении
Тимофей Бакулин (1894-1936) родился в воронежском с.Терновое подле Острогожска, который основан казаками-черкасами в 1651-м. С юности жил в этом городке.
Уже в молодости рост Бакулина достигал 2 м 40 см. Весил Тимофей 13 пудов (208 кг). Силищи был необыкновенной.
Шутки ради он мог поднять угол бревенчатого амбара и подсунуть под него свою шапку. Потом этот угол приподнимался ещё раз, и превратившаяся в блин шапка вновь водружалась на большую кудрявую голову Тимоши.
Настроен он был неизменно превосходно. Здоров на редкость. Сложен отлично. Он был бы даже красив, если б не бурый загар, не слегка выпирающая нижняя челюсть и не наволочь какой-то затаённой грусти в больших голубых глазах.
По воспоминаниям современников, он часто с ласковостью гиганта удивлённо улыбался, откидывая голову, показывал чудесные молодые зубы. И приятный запах шёл от него. Смешан он был с ржаным ветром степняка, с запахом дегтярных, крепко кованых сапог, с мятным ароматом нюхательного табаку: Тимоша не курил, а нюхал.
Настоятель сельской церкви отец Пётр, крестя детей, нередко после молитв присовокуплял: «Пусть растёт малец добрым, сильным и здравым, как наш Тимоша».
Батюшка один из первых в Терновом оценил богатырские способности молодца, когда тот однажды на Святках играючи ухватил трёхпудовый бочонок со льдом и забросил его на крышу амбара. Тимоша не знал, куда деть дарованную ему Богом силу, и отец Пётр посоветовал удальцу прибиться к какому-нибудь бродячему цирку: и людям будет занятно смотреть на него, да и какой-то заработок к стараниям приложится.
Всё нормально было с развитием Тимоши до десяти лет. А потом вдруг чуть ли не на глазах стал прибавлять в росте, необыкновенно раздаваться в плечах. Тесным сделался отцовский полушубок, перестали влезать ноги в сапоги.
К шестнадцати годам дело с ростом у Тимоши зашло так далеко, что он начал входить в избу чуть ли не четвереньках. Нельзя было ему уже распрямиться в горнице во весь рост, нельзя было уместиться на полатях. Да тут ещё, на беду, зверский аппетит разыгрался – запросто мог Тимоша ухлопать чугун щей. А этот чугун приготовлялся матушкой на всю многолюдную семью.
Когда Тимоше пошёл восемнадцатый год, переехала их семья в Острогожск. Поселились они на улице Авдеевской, напротив фабрики столярных изделий (ныне улица Освобождения). От окрестных пацанов не стало Тимоше проходу. Им очень хотелось взглянуть ему в лицо, и оттого, что круто задирали они головы, сваливались наземь их шапки. Слёзно упрашивали иногда великана ребята перебросить их через высокую ограду городского сада, куда вечером пускали только по билетам, и Тимоша сдавался, предупреждал только, чтоб не шибко путались огольцы под ногами танцующих.
В том саду гастролировал однажды цирк-шапито. И вспомнил Тимоша былой совет терновского священника приблизиться к циркачам-искусникам, умеющим выделывать перед публикой самые необыкновенные вещи. «Что ты умеешь?» – спросил директор шапито Тимошу. «Да могу, к примеру, – простодушно ответил он, – подбросить тебя под самый твой цирковой купол и обратно поймать целёхоньким».
С той поры началась у Тимоши новая жизнь. Выступал он в труппе с огромными удавами, обвешиваясь ими кольцами. Вдребезги одним махом молота разбивал многопудовый камень-валун. Боролся с трёхаршинным медведем, который в могучих Тимошиных руках казался плюшевым мишкой. Словом, делал то, чего никому не удавалось сделать.
Особый шарм выступлениям великана придавало его появление с акробаткой Полиной, имевшей рост в один метр. Она делала с Тимошей все, что хотела: белочкой прыгала по его плечам, устраивала себе турник на его вытянутых руках, размах которых достигал почти четырех метров. Для красоты номера Тимоша высоко подкидывал Полину, ловил её, снова подкидывал – и цирк разрывался от шквала аплодисментов.
То шквальное время связалось со знаменательным событием в жизни Тимоши – он женился на горничной цирка красавице Марусе. По этому поводу пришлось жениху выбирать обручальное кольцо. Но такого, чтоб могло просунуться на великанский палец циркача, нигде не находилось. И тогда на помощь Тимоше пришёл знакомый ювелир, изготовивший «колечко» размером в николаевский серебряный рубль.
После шапито выступал Тимофей Антонович в больших цирках. Под непременным аншлагом встречали его Москва, Санкт-Петербург, Киев, Харьков, Одесса, Тифлис.
Потрясённые его великанской удалью, горцы подарили ему специально сшитый костюм черкесца с папахой, и в этом парадном одеянии он постоянно щеголял, даже совершил в нём турне по Европе, Азии, Северной Америке.
Газеты тогда с восторгом писали, что Гулливер по имени Тимоша достоин Великой России. Именно такие сказочные богатыри оградили в своё время Европу от нашествия татаро-монголов.
Конечно, не забывал Тимофей Антонович про свой родной Острогожск. Тимошу встречали как звезду, как человека, ставшего при жизни легендой. Созывал он в специально заказанный ресторан всех своих друзей и знакомых, рассказывал про виденные им Париж, Лондон, Нью-Йорк, и не было конца тостам. Очевидцы тех застолий утверждали, что мог Тимоша-великан преспокойно осушить за вечер целую четвертину водки (3 литра!) и «заполировать» сорокаградусную двумя десятками бутылок холодного пива.
В городском ресторане держали для Тимофея Антоновича специально сколоченный дубовый стол и такого же большого габарита стул на толстенных ногах, который мог выдержать столь необыкновенную персону. Сажал Тимоша-великан рядом с собой своего баяниста Изотова и циркового кассира Сухинина. Подсаживался иногда к великану и известный в городе мастер сапожных дел Суханов. Преочень ценил его Тимоша за то, что мог он, как никто, тачать ему сапоги, которые ничуть не отличались от модных, петербургских, если, конечно, не считать их нестандартных размеров – 54-й номер!
В революцию, в годы Гражданской войны стало, конечно, Тимоше не до цирка. Подрабатывал кое-чем, не гнушаясь и самых незавидных работ. Старожилам железнодорожного узла Лиски запомнился Бакулин тем, что разгружал вагоны за десятерых, взваливая на свои плечи ношу необъёмную. Но особенно поразил он соседние Лиски на одном коммунистическом субботнике в 1923 году, взявшись вручную перебросать на соседнюю железнодорожную ветку с десяток многопудовых колёсных пар от товарных вагонов.
Память о великане, славном русском богатыре, достойно сберегает сегодня Острогожский историко-художественный музей имени И.Н.Крамского. Собраны письма, воспоминания супруги Бакулина Марии Платоновны, их детей – Ларисы, Татьяны и Владимира, друзей и почитателей.
Умер Тимофей Антонович совсем неожиданно – в 1936 году. Всю жизнь даже насморка не знал – так что никакого внимания не обратил поначалу на хворобу под народным названием «желтуха». Положили Тимофея Антоновича в Боткинскую инфекционную больницу в Москве. Только не смогла тогда медицина эту желтуху обуздать. Житие великана было 42 года…
Владимир ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ.
КСТАТИ
Фёдор Махов — великан из Российской империи
Федор Андреевич Махнова (1878 —1912) — крестьянин Старосельской волости Витебского Российской империи. Его в своё время знал почти весь мир. При весе 182 килограмма рост составлял 285 сантиметров, а в его сапоге спокойно мог поместиться 12-летний ребенок.
Поначалу Федор Махнов развивался как подобает обычному ребенку, но к восьми годам он начал усиленно расти. В 12 лет его рост уже достигал двух метров. Стопа его была 51 сантиметр, а ладонь — 32 сантиметра. Соответственна росту была и его сила — он запросто мог поднять взрослого человека или втянуть в гору телегу с сеном.
Узнав о его невиданных возможностях, местный помещик решил нанять его, чтобы очистить протекающую поблизости реку Зароновку от больших валунов. Они серьёзно мешали исправному ходу водяной мельницы. Махнов выполнил своё дело, но, работая в ледяной воде, простыл, застудив ноги. Врачи поставили ему ревматизм. Собственно, от него впоследствии он и скончался.
Ставка в его цирковых выступлениях была сделана, конечно же, на силовые номера. Юный Махнов с легкостью гнул и разгибал подковы. Причём одной рукой. Он разбивал ребром ладони кирпичи, в спираль закручивал прутья из металла, поднимал платформу с людьми. Любил носить одежду в стиле «аля-казак».
Работе в цирке Махнов отдал девять лет и стал обеспеченным человеком. В начале ХХ века он перебрался в родные края, где выкупил землю помещика Корженевского, а усадьбу переделал под свой рост и назвал её Великаново.
Похоронили 34-летнего Фёдора на кладбище в ближней деревне Костюки.
Источник:
https://zen.yandex.ru/media/id/5
